[sandra-eily]

Robin Hood BBC
Изабелла/Арчер физически плюс Изабелла/Гай, Изабелла/Робин ментально.
Недо-R, инцест

Миражи

Наверное, все дело в его взгляде – расслабленном, расхлябанном, шальном. Обычный, казалось бы, взгляд простачка, коим он и является, и интереса к его обладателю вызывать должен не больше, чем к симпатичному конюху, страсти с которым предаваться можно лишь в сугубо игривом настроении. Игривого настроения у Изабеллы не наблюдается уже очень давно.
Вот только есть в нем что-то…
Цепляющее?
Легкая издевка в голосе, небрежное передергивание плечами в ответ на ее слова. Непроглядная темнота, заполнившая его глаза, стоило лишь Изабелле заговорить о деньгах. Изощренное и медленное убийство – почему бы и нет, если за это заплатят? Парочка удивительно циничных фраз, сказанных им так просто и легко, словно они обсуждают обивку шерифского кресла.
Изабелла посматривала на него снизу вверх и все думала, как забавно в нем переплелись лучшие семейные черты: легкость и азарт Робина и холодная предприимчивость Гая, соединившись в одном человеке, смешались, словно белая и черная краски. Образовали нечто серое.
Испачканный, обесцененный белый.
Темные глаза, в которых отражается блеск серебряных монет. Темные глаза, оторвавшиеся от созерцания сундука и обратившиеся к ней долгим многообещающим взглядом.
Было в этом что-то… сладкое.
Изабелла забросила ногу на ногу.

Даже жаль, что она не сможет увидеть этого своими глазами.
Недоумение. Осознание. Страх.
Картинка хорошо проступает под полуприкрытыми веками.
Каменные стены, закрытые двери, решетка над головой и сыплющаяся из нее известь, неумолимо заполняющая комнату. Случайная ирония, маленькая пакость – им суждено задохнуться забившейся в легкие известью, как ей суждено было захлебнуться заполнившей все вокруг водой.
Изабелла закусывает губу, прихватывает чувствительную кожу зубами.
Недоумение. Осознание. Страх.
Кровь Джереми, брызнувшая на ее руки.
Как легко отнимать жизнь собственными руками. Как… хорошо.
Пальцы сминают ткань платья, перемычки и ремешки болезненно вдавливаются в кожу.
В темноте ее закрытых век белая известь покрывает черные волосы, а чужие синие глаза, так похожие на ее собственные, широко открыты. Судороги, отчаянные движения провалившихся в известь рук. Губы, хватающие воздух, рваные вдохи, переходящие в кашель. И внезапная глубокая тишина, что звучит торжественнее любого гимна.
Белая известь, утянувшая вниз лук и стрелы; белая известь, засыпавшая посиневшие губы, с которых навечно слезла довольная улыбка. Белая известь на длинных ресницах.
Ти-ши-на.
Глубокое и шумное дыхание.
- Сдается мне, ты думаешь о чем-то очень приятном.
Изабелла в ужасе распахнула глаза и разжала руки, резко и судорожно, словно застигнутая врасплох девчонка.
- К-какого…
- Тайный ход, забыла? – доверительно улыбнулся Арчер, выходя из-за высокой спинки кресла и раздражающе шаркая ногами. Изабелла скривилась и поправила задравшееся платье.
- Все готово?
- В лучшем виде, - ехидный взгляд поднялся по ногам до талии и выше, задержался на распахнутом воротничке и приоткрытой груди. – Определенно, в лучшем.
- Отлично. Плату получишь после того, как я увижу их трупы.
Широкая ладонь бесцеремонно опустилась на ее колено.
- А разве мне не полагается небольшой аванс?
Она с силой сжала оглаживающие ее ногу пальцы.
- Ты сумасшедший?!
- Ну, кажется, в нашей семейке все немного странные. Не находишь?
В глазах Арчера искрилась насмешка и никакого раскаяния. Наверное, именно это заставило Изабеллу на мгновение ослабить хватку, дать его руке двинуться дальше.
- Я твоя сестра.
- Какой ужас, - улыбка у Арчера широкая, довольная и глумливая. Эта улыбка притягивает к себе взгляд Изабеллы, топит ее в самых темных уголках собственного разума.
Острая, мерзкая, сладкая улыбка Гая.
Задорно блестящие глаза Робина.
Властная ладонь, оглаживающая внутреннюю поверхность бедра под платьем.
Разве можно отказывать себе в таком – в удовольствии, состоящем из всего, о чем она когда-либо мечтала?
Она откинулась на спинку кресла, позволяя. Арчер склонился ближе, поцеловал – от него пахло порохом, потом и известью. Сердце у Изабеллы екнуло.
Ни одна королевская свадьба не могла сравниться размахом с ее личным торжеством. Похоронить своих врагов и немедленно получить в свое распоряжение двух желанных любовников сразу, безумным образом соединившихся в одном человеке – кому еще могла выпасть такая удача?
Он сам пришел к ней, сам согласился быть в ее распоряжении. Выбрал ее, непокорную, темную, а не какую-то крестьянскую шлюшку, склонился перед ней, согласился убивать для нее, ласкать ее, любить ее, вместо того, чтобы гнуть свою линию или играть в героя. Арчер легко рассмеялся ей на ухо, укусил в шею, оставил вульгарный след возле ключицы и встал на колени, приподнял подол ее платья. Изабелла вцепилась в подлокотники кресла. Было слишком хорошо, слишком остро, слишком прекрасно. Она вольна была представить на месте сводного брата любого из них двоих – троих – и это больше не было попыткой потешить свое самолюбие жалкой заменой. Она отхватила весь куш, все сокровище их огромного сундука. Ей достался волшебный демон, сказочный джин, исполняющий желания. И даже не пришлось искать волшебную лампу.
Он легко выпутал ее из платья, потянул за собой вниз, на мягкий ковер. Изабелла жадно обхватила руками его лицо, прижалась лбом к его лбу.
- Если сюда кто-нибудь войдет, я убью тебя.
- Скорее, вошедшего, - отозвался Арчер. Никакого раскаяния. – Моя дорогая, прекрасная сестрица.
Зачем вообще жили эти два глупца, алчущие света или же светом прикрывавшиеся, зачем мозолили ей глаза и только растравливали ее ненависть, если есть он – такой же темный, как она, такой же уверенный, что может наплевать на законы людей и богов ради своего удовольствия?
Слуга и королева.
Темнота, ласкающая ее уверенными пальцами, темнота, которую она оседлала и покорила.
Гай, неистово толкающийся в ее тело, вцепившийся в ее волосы, завладевший ее ртом.
Робин, ласкающий языком след на ключице, готовый целовать все ее тело.
Арчер, шепчущий ей в шею, что никогда еще не встречал такой женщины.
Она победила свои страхи, своих демонов, своих врагов. Она победила.

Арчер смотрел, как она одевается, уже с совсем другой улыбкой – легкой, немного задумчивой. Изабелла усмехнулась, затягивая ремешки на платье. Имеет же он иногда право побыть только собой, верно?
Как скоро он решит, что может ее предать? Как скоро следует убить его? Сейчас, сегодня, или еще немного понаслаждаться своим личным джином?
- Знаешь, - произнес брат. – Я, само собой, всем это говорил, но тебе я не соврал. Я еще ни разу не встречал такой женщины.
- Какой? – сегодня или…
- Такой опасной, - сказал он без всякой улыбки. Глаза у него были все такие же темные и прозрачные. – Такой жуткой. Такой похожей на меня.
Она не смогла сдержать ухмылки, и Арчер внезапно ухмыльнулся ей в ответ.
Азартные искры в глазах Робина.
Кривая ухмылка Гая.
Торжественный туш оборвался, напоследок одарив ее ворохом фальшивых нот.
- Мы действительно очень похожи. Например, мне совсем не жаль.
Изабелла знала, что увидит, если обернется. Знала, кого.
Наверное, она не владела лицом. Наверное, оно перекосилось гримасой, с которой она была не так хороша – о, а она была хороша, когда ее предали снова, потешив столь сладким миражом?! Хороша?!
- О, - зло произнесла она, пытаясь взять себя в руки. Пальцы вцепились в цепочку медальона. – Тебе будет жаль, не сомневайся. Тебе будет очень жаль.
Медальон с ядом сейчас не остудил ни ее кожу, ни гнев, но – Изабелла была уверена – совсем скоро он замечательно их остудит.