Просто напоминаю, что вирус "Серая смерть" был разработан на основе проекта "Химера", о совместной работе над которым Боб Пейдж и Меган Рид беседуют на фоне черного экрана после титров DEHR.
780 слов, ангст, вселенная Deus Ex 2001 года выпуска«Вечер» - это когда мама приходит с работы, садится у кровати и рассказывает сказки, поит сладким чаем и горькими лекарствами – «и-мума-стимулами», а еще молоком с медом и маслом. Сначала молоко кажется и странным, и с пенкой, и противным, но потом становится холодно, а молоко горячее, и рядом мамина рука и мамины сказки.
Сначала «вечером» называлось время, когда еще темно, но не надо спать, но Лекси теперь всегда темно – перед глазами все мутно-серое, а ресницы стянуты коркой, которую нельзя сдирать руками. Мама протирает корку теплым влажным полотенцем и шепчет что-то тихо-тихо, наверное, вспоминает продолжение сказки.
От «Серой смерти» мало кто слепнет. Обычно болезнь сжирает человека быстро, пускает бактерий в кровь и несет к органам, и поднимает температуру, и разрушает, разваривает человека заживо. Но Лекси очень сильная, ей везет.
Мама говорит, что лекарство летит к ней на самолете из Парижа, но самолет, наверное, заблудился в мутной темноте.
В новой маминой сказке в плену у злой колдуньи томится принцесса, и руки ее нежны, как розовые лепестки, и тверды, как сталь. Она насвистывает песню за тяжелой своей работой – и песня ее летит над пустошами и городами, над низкой травой и над самыми высокими зданиями, распахивает окна и влетает в башню одинокого волшебника.
И видит принцессу волшебник, как только сомкнет глаза – и белую кожу ее, и тонкие брови, и зеленые, словно обновленные весенние листья деревьев, глаза. И слышит тихий перезвон цепей, и знает, что на ногах ее защелкнуты оковы, невидимые под длинным подолом белого платья.
И варит волшебник зелья, и закаляет навершие посоха своего в крови, магии стихий и яде василиска, и готовится волшебник к битве.
И ждет его дорога в три истоптанные подошвы железных башмаков, и ждет его колдунья – всесильная и многоликая, и ждет его дверь в три тысячи замков и лабиринт в три тысячи ловушек; и ведет его песня, нежнее весеннего ветра и звонче хрусталя, и снятся зеленые глаза в рыжую крапинку.
Волшебник стаптывает башмаки и мечет громы и молнии, и расплавляет замки огнем, и натравливает на стражей ядовитых змей.
И бьется волшебник с колдуньей три дня и три ночи, и падает небо на землю, и кричат перепуганные люди – простые люди, и прячутся под крыши своих домов, запирают двери на все засовы.
Он пронзает сердце колдуньи острием на навершии посоха своего, и она издыхает на его руках, и кровь ее стекает по трещинам в старых камнях, остывает и засыхает – и мрут, остывая и засыхая, выпущенные на свободу демоны.
Он находит принцессу в самой высокой башне и снимает с ног ее оковы, а она стирает кровь с лица его и рук, не боясь запачкать подол своего платья, и берет его руку нежными своими ладонями, и целует пальцы его нежными своими губами.
И, конечно же, потом они живут долго и счастливо.
Голоса из радио и мама говорят: NSF, «свои», отбили контейнеры с «Амброзией», еще немножко, милая, надо потерпеть еще совсем чуть-чуть. У Лекси внутри мешаются жар и холод, выходят липким потом на простыни.
Нью-Йорк, говорят голоса из радио. Это же совсем близко.
Ненастоящий мальчик Джей Си уже получил свое первое настоящее задание – найти террористов, обезвредить террористов, все предельно ясно и просто - и справится с ним прекрасно. Джозеф Мандерли гладит своего нового песика по шерстке.
Лекси видит сон: расколотая мраморная голова многоликого бога, разлетевшиеся лица, целые и треснутые. Но глаза у всех лиц – живые, горящие. Недобрые.
Жил-был мудрец, что хотел управлять всеми и вся, и дергал за ниточки, и двигал фигуры по огромному полю. Но старость и болезнь подобрались к нему вплотную, и тогда другие мудрецы подарили ему бессмертие.
Положили в стеклянный гроб, наполнили его питательной жидкостью, подсоединили длинные трубки.
Себе – в развлечение, в услужение.
Лекси снится холодный шевелящийся змеиный клубок. Гады шипят, душат друг друга, кусают, жрут.
Мама тихо плачет в темноте.
Жил-был мальчик, жил себе и никого не трогал, а потом мир перевернулся, и его самого тоже перевернул.
Мир стал расползаться по ниточкам – а может, кто-то растаскивал его по кускам – и мальчик держал нити своими руками, и была в руках его сила большая, чем есть у обычного человека, но меньшая, чем у Бога.
Натянувшиеся нити разломали, разорвали руки его, а искалеченный мир рухнул прямо на понурую его голову.
Дороти сходит с дороги из желтого кирпича и идет прямо в логово людоеда.
- Расскажи, - Лекси хрипит и кашляет, крепко держит мамину руку. – расскажи мне сказку про принцессу.
И жили они долго и счастливо.
Слюна течет по щеке, густая и липкая, а во рту отдает гнилью и железом.
Принцесса варит лекарство, как прежде варила отраву – нарочно или нет, кто знает; в мудрых зеленых глазах не прочитать ответа, из уст – ни слова лжи, ни слова правды.
Руки ее уже не могут соперничать гладкостью и нежностью с цветочными лепестками, но они по-прежнему тверды, как сталь.
Ее вирус обычно сжигает человека мгновенно.
Но Лекси – сильная. Ей везет.
«Серая смерть» убивает ее медленно.