Очень сложно увязать образ сильного и рассудительного Дауда с вот таким переводом стрелок. Логику "без Чужого мир станет лучше" я понять могу, хоть и не совсем разделяю: Чужой - по сути, хранитель баланса; он и сдерживает Бездну, и дает ей послабления и вольности в виде меток и раздаривания сил и какого-либо доступа к ней, с интересом наблюдая и не слишком озабочиваясь перспективой съезжания крыши у одаренного (ну а с чего бы ему). Но свободу воли он не отнимает, и, кажется, никто на это и не уповает, даже Аббатство. "Призывала Чужого". "Поклонялся Чужому". "Впустил Чужого в свой разум, нарушая заповеди". Вина - и собственный выбор.
Посему из меня постоянно вылезает хэдканон, согласно которому на перевод стрелок Дауда толкает начинающая протекать с годами крыша, и эта мысль - "он сделал меня таким" если не не совсем его, то точно не совсем здравому уму принадлежащая. Ятаквижу. (
Мне очень понравилась Билли (и очень не понравилось играть ее способностями с джойстика).
Еще я проебланилась, пытаясь успеть доиграть, и проворонила хорошую концовку. Зато когда бы еще Ксюша посмотрела на гибель Чужого. Это было очень больно и очень неправильно, Чужой - не добро, но и не зло (у меня вообще стали отваливаться эти понятия), и в своем положении он жертва, и делать его козлом отпущения и имитировать кармическую справедливость - мерзко и неправильно.